У ИСТОКОВ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ:
УРОКИ ПСАЛТИРИ
Разговор о русской письменной культуре, наверное, должен начинаться с самых ее истоков, с ее «азов» — в данном случае с той книги, с которой в старину начиналось обучение грамоте всякого русского человека и с которой начинается сегодня история русской письменности — то есть с Псалтири.
Ведь именно по Учебной Псалтири традиционно изучалась азбука, проводилось обучение письму, а потом и грамматике: по словам ученых, «Псалтирь на протяжении столетий служила своеобразным „учебником“ нашим далеким предкам» .
И именно деревянная учебная Псалтирь конца X — начала XI века, найденная в 2000 году в Новгороде, является сегодня древнейшим известным науке памятником русской письменности. Крупнейший специалист по берестяным грамотам академик В.Л. Янин писал по поводу Новгородской Псалтири: «Если сегодняшние учебники отечественной истории немыслимы без упоминания берестяных грамот, будущие учебники рассказ о русской письменной культуре будут начинать с этого уникального манускрипта».
Эта находка, по мнению ученых, ознаменовавшая «звездный час» отечественной археологической науки, подтвердила, что Псалтирь с самого начала Православия на Руси была не только богослужебной, но и учебной книгой. Уже тысячелетие назад новгородские школьники учились грамоте по вощеным дощечкам, подобным Новгородской Псалтири, а от XIX века до нас дошло немало специальных учебных Псалтирей, изданных типографским способом. Так текст Псалтири оказывался первым текстом, с которым имел дело носитель русской культуры, и вместе с азбукой усваивались «азы», основы мировоззрения, нового во времена Новгородской Псалтири, но ставшего традиционным для русской культуры, вместе с правилами чтения и грамматики ученик запоминал и важнейшие жизненные правила.
И русская культура хорошо усвоила и не раз на протяжении своей истории повторяла эти уроки. Именно на Псалтири построил свое знаменитое «Поучение» потомкам Владимир Мономах в XII веке: удрученный распрями и войнами между русскими князьями (и, возможно, оставляя детям свое духовное завещание), Мономах «взял Псалтирь … и потом собрал эти полюбившиеся слова и расположил их по порядку и написал». Например, Владимир Мономах находит 36-й псалом, словно описывающий беды раздираемой усобицами Руси, и в нем же обнаруживает ответы на вопросы своего времени: малое у праведника лучше многих богатств нечестивых, нечестивые обнажают меч и натягивают лук свой, чтобы низложить бедного и нищего, чтобы пронзить идущих прямым путем: меч их войдет в их же сердце, и луки их сокрушатся (вольное переложение псалма 36). Князьям, стремящимся в погоне за богатством и властью завоевать чужие наследные земли-вотчины, Мономах адресует слова Псалтири: «Не ревнуй лукавнующим (т.е. не соревнуйся со злодеями), не завиди творящим безаконие (не завидуй творящим беззакония), зане (потому что) лукавнующии потребятся (т.е. истребятся, погибнут), терпящии же Господа, ти (те) наследят землю» (Пс. 36, 1, 9).
Вся древнерусская письменность пронизана словами и стихами из различных псалмов. Но и в классической русской литературе весьма ощутимо влияние «первого русского учебника»: так, в XVIII веке, когда светская литература начинает существовать отдельно от духовной, главным жанром русского классицизма становится духовная ода, в основе которой — священные поэтические тексты Псалтири как образец высокой поэзии, но уже переложенные по правилам русского стихосложения . Можно вспомнить стихотворные переложения псалмов, сделанные В.К.Тредиаковским, М.В.Ломоносовым, А.П.Сумароковым, Г.Р.Державиным, И.А.Крыловым, А.С.Грибоедовым и другими поэтами XVIII — начала XIX веков.
И не только в переложениях самих псалмов, но и в других стихах русских поэтов мы встречаемся с этими заученными наизусть «азами» нравственного воспитания, например, уже в самом начале стихотворения Г.Р. Державина «Евгению. Жизнь Званская»:
Блажен, кто менее зависит от людей,
Свободен от долгов и от хлопот приказных,
Не ищет при дворе ни злата, ни честей
И чужд сует разнообразных.
Любой современник автора без труда узнавал в первых строках этого державинского стихотворения с детства знакомые слова. Ведь Державин, описывая то, как он удалился от суетной, полной пороков придворной жизни в свое имение Званка, чтобы вести счастливую жизнь мудрого праведника, напоминает читателю первые строки 1-го псалма (с которого и начиналось в старину обучение человека ): «Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых, и не стоит на пути грешных, и не сидит в собрании развратителей». А написанное Державиным гневное обличение нарушителей нравственных законов — стихотворение «Властителям и судиям» — является переложением 81-го псалма:
… Воскресни, Боже! Боже правых!
И их молению внемли:
Приди, суди, карай лукавых
И будь един царем земли!
Как мы видим, и Владимир Мономах в XII веке, и Державин в XVIII веке авторитетность для своих поучений вместе со словами и образами черпали из Псалтири.
В чем же состоял главный урок этой книги?
В Псалтири многие строки начинаются со слов «Блажен, кто…». («Блаженный» здесь — тот, кто обладает благом, т.е. Псалтирь указывает путь к благам). Слово «путь», наверное, ключевое в Псалтири — оно очень часто, как и слово «блажен», встречается на ее страницах.
Выбор правильного пути — вот сквозная тема книги псалмов.
Но в чем же именно, согласно этому «первому русскому учебнику», заключался путь к благам, т.е. к благоденствию, к благополучию как отдельного человека, так и всего общества, целой страны?
Главный урок Псалтири состоял в том, что она учила выбору жизненного пути как нравственному выбору. В псалмах человек предстает не просто частью природы, а личностью, которая свободна выбирать свой путь.
В часто исполняемом за православным богослужением 33-м псалме есть такие слова: «Придите, дети, послушайте меня .
Хочет ли человек жить и любит ли долгоденствие, чтобы видеть благо? [Тогда] Удерживай язык свой от зла и уста свои от коварных слов. Уклоняйся от зла и делай добро» (Пс. 33, 12–14). Значит, в отличие от «бессловесной» природы у человека есть выбор, и в этом выборе, который всегда доступен человеку, и заключается его личное отношение к миру и другим людям: этот свободный, нравственный выбор и делает его личностью. Этот выбор предстает перед ним как два пути — путь Добра и путь Зла, и, согласно Псалтири, «знает Господь путь праведных, а путь нечестивых погибнет» (таковы финальные слова самого известного псалма — первого), т.е. путь добра — это тот путь, который «знаком, известен» Богу, а значит, известны и близки Богу те, кто идет путем праведности, и чужды Ему идущие путем нечестия. Так нравственность, возможность быть личностью связываются в Псалтири с «путем Господним», с высшим, Божественным началом в человеке и с личным отношением человека к Богу.
В эпоху, когда большинство народов, будучи язычниками по своей религии и культуре, поклонялось природным стихиям и в человеке видело лишь «вещь», целиком от этих стихий зависящую, Псалтирь утверждала, что только личная воля, личностное начало определяют в итоге путь каждого, и предлагала путь верного нравственного выбора — путь Добра. Мысль о том, что личность человека не сводится к простым запросам человеческого естества, и идея личной ответственности человека за свой выбор стали главными в христианской культуре, отразились в национальных культурах и эпохи Средневековья, и Нового времени.
Это представление о человеке как личности, свободной и ответственной за свою свободу (а потому и неповторимой, уникальной), так хорошо знакомое нам, не было известно ни родовому обществу, ни многим дохристианским культурам. Поэтому Псалтирь, выразившая это мировоззрение наиболее ярко, в доступной каждому форме поэтического искусства, была действительно учебником жизни для многих народов мира на протяжении тысячелетий.
Сегодня многие, в том числе господствующие, философские учения на новом уровне предлагают то же самое мировоззрение, которое было хорошо знакомо нашим предкам-язычникам.
Современного человека нередко убеждают, что природа полностью определяет — и должна определять — его поведение, а понятия Добра и Зла не известны силам природы и только отдаляют человека от его «естественного состояния».
Если перевести идеи Псалтири на язык современных понятий и реалий, то не «естественное» поведение, подобное поведению животных в дикой природе, не слепые инстинкты и животное начало, и не «предопределенный» звездами, планетами или иными космическими влияниями путь, а личностное, нравственное отношение к миру, построенное на четком различении добра и зла — вот путь Жизни для человека, путь достижения подлинного блага. Таков был бы краткий пересказ содержания «уроков» Псалтири сегодня.
Но с Псалтири, как с учебной книги, не только начиналась сознательная жизнь русского человека: Псалтирь была для нее и последним мерилом, Псалтирью подводился итог жизненному пути. Нам хорошо известно слово «отпевание»: на Руси испокон веков, провожая в последний путь, покойника «отпевали».
Но что значит это слово? Значит оно, что над усопшим пелась — и сегодня поется — Псалтирь. Блаженны непорочные (т.е. праведники), идущие по пути закона Господня — эти и другие слова 118-го псалма можно услышать на православном заупокойном богослужении и в наши дни.
Так Псалтирь давала человеку не только образцы для прописей, но и образцы поведения и отношения к другим людям, которым человек старался следовать в своей жизни.
А для человека русской культуры библейский «путь заповедей Господних», которому нужно следовать, имел вполне конкретное значение — это был путь Христа, путь нравственных идеалов, воплощенных в жизни Христа и в Евангелии.
Ведь в христианских культурах Псалтирь как пророческая книга относилась, в первую очередь, к жизни Христа, а на христианском богослужении для воспоминания событий из жизни Иисуса Христа постоянно используются тексты псалмов-пророчеств.
И, рассказывая о жизненном пути тех, кто следовал в своих поступках за Христом, древнерусские писатели очень часто прибегали к цитатам из Псалтири — поскольку теми же самыми словами она пророчески рассказывала и о Христе.
Произведения такого распространенного в древнерусской литературе жанра, как жития святых, всегда были наполнены цитатами из Псалтири. Словами псалмов молились герои житийной литературы, словами псалмов характеризовал события их жизни автор: строки из Псалтири были высшей меркой, по которой оценивалась жизнь человека, образцом, с которым она сверялась — насколько человек ему соответствует.
В «Сказании о Борисе и Глебе» (первых русских святых), в жизнеописаниях русских князей — Александра Невского, Дмитрия Донского, князей-мучеников, погибших за свое Отечество и свою Веру в Золотой Орде, и во множестве других древнерусских житий, повествующих о людях, оставивших о себе светлую память и след в нашей истории и культуре, — во всех них мы найдем целые россыпи цитат из Псалтири.
И когда древнерусский автор хотел показать, что человек состоялся как личность, реализовал заложенные в нем таланты и достиг высшего блага, он использовал хорошо известные всем слова 1-го псалма — того самого, с которого начиналось обучение человека.
Так, знаменитый книжник XV века Епифаний Премудрый писал одними и теми же словами о лучших людях своего времени — преподобном Сергии Радонежском, главном вдохновителе Куликовской победы, и преподобном Стефане, создателе азбуки для пермяков: «В законе Господнем он поучался день и ночь, и был он как древо плодовитое, посаженное при источниках водных и часто напояемое разумом Божественных писаний, … почему и плод свой дал своевременно» . Тем самым древнерусский писатель подчеркивал, что плоды трудов этих праведников — результат их учения, результат того, что возрастали они на образцах «закона Господня».
Вода — источник жизни, и для восточного человека, слышавшего псалмы в древней Палестине, образ растения, посаженного при водном источнике, т.е. в оазисе — это, наверное, самый наглядный образ благоденствия и счастья.
Согласно Псалтири, путь к такому счастью и процветанию, т.е. путь к источнику всякого блага — это путь нравственного выбора человека. И напротив, другой путь — это путь, ведущий в небытие, говоря словами того же знаменитого псалма: Не такими будут нечестивые, но как прах, пыль в пустыне, которую ветер сметает с лица земли (вольное переложение 4-го стиха). И этот образ плодоносного дерева, образ цветущей жизни, так часто повторяющийся в древнерусской литературе, лучше всего иллюстрирует урок, который предлагала на протяжении столетий первая русская учебная книга — Псалтирь. Этот урок она готова предложить и современному человеку.
Давайте послушаем, как вкратце передает нам содержание уроков Псалтири текст 1-го псалма — в переводе на современный русский язык, и в стихотворном переложении одного из сподвижников Пушкина, поэта золотого века русской поэзии — Н.М. Языкова.
Псалом 1
1-Блажен муж , который не ходит на совет нечестивых, и не стоит на пути грешных, и не сидит в собрании развратителей;
2-но в законе Господа воля его, и о законе Его размышляет он день и ночь!
3-И будет он как дерево, посаженное при потоках вод, которое приносит плод свой во время свое, и лист которого не вянет; и во всем, что он ни делает, [пре]успеет.
4-Не так — нечестивые [не так]; но они — как прах, возметаемый ветром [с лица земли].
5-Потому не устоят нечестивые на суде, и грешники — в собрании праведных.
6-Ибо знает Господь путь праведных, а путь нечестивых погибнет.
Н.М. Языков ПОДРАЖАНИЕ ПСАЛМУ (Пс. 1)
Блажен, кто мудрости высокой
Послушен сердцем и умом,
Кто при лампаде одинокой
И при сиянии дневном
Читает книгу ту святую,
Где явен Божеский закон:
Он не пойдет в беседу злую,
На путь греха не ступит он.
Ему не нужен пир разврата;
Он лишний гость на том пиру,
Где брат обманывает брата,
Сестра клевещет на сестру;
Ему не нужен праздник шумный,
Куда не входят стыд и честь,
Где суесловят вольнодумно
Хула, злоречие и лесть.
Блажен!.. Как древо у потока
Прозрачных, чистых, светлых вод
Стоит, — и тень его широка
Прохладу страннику дает,
И зеленеет величаво
Оно, красуяся плодом,
И своевременно и здраво
Растет и зреет плод на нем!
Таков он, муж боголюбивый;
Всегда, во всех его делах
Ему успех, а злочестивый…
Тот не таков; он словно прах!..
Но злочестивый прав не будет,
Он на суде не устоит,
Зане Господь не лестно судит
И беззаконного казнит.
29 ноября 1844
Учитель
Православной Гимназии во имя Преподобного Сергия Радонежского
А.Б. Пивоваров.
