– Подайте, Христа ради, милостыньку! Милостыньку, Христа ради!..

Никто не слышал этих жалобных слов, никто не обращал внимания на бедно одетую женщину, одиноко стоявшую на углу большой и оживленной городской улицы.

– Подайте милостыньку!..

Прохожие торопливо шагали мимо, с шумом неслись экипажи по снежной дороге. На землю спускалась святая ночь под Рождество Христово. Она сияла звездами, окутывала город таинственной мглой.

– Милостыньку… не себе, деткам…

Голос женщины оборвался, и она тихо заплакала. Дрожа под своими лохмотьями, она вытирала слезы окоченевшими пальцами, но они снова лились по ее исхудалым щекам. Никому не было до нее дела…

Да она и сама не думала о себе, о том, что совсем замерзла, что с утра не ела… Вся мысль ее принадлежала детям…

Сидят они, бедные, в холодной темной конуре, голодные, иззябшие… и ждут ее… Что она принесет? Завтра великий праздник, всем детям веселье, только ее бедные детки несчастны.

Что делать ей? Все последнее время она работала, как могла, надрывала последние силы… Потом слегла и потеряла последнюю работу… Подошел праздник, а ей негде взять куска хлеба…

О, бедные детки! Ради них она решилась в первый раз в жизни просить милостыню… Рука не поднималась, язык не поворачивался… Но мысль, что дети ее есть хотят, что они встретят праздник голодные, несчастные, эта мысль мучила ее, как пытка. Она готова была на все. И за несколько часов ей удалось набрать несколько копеек…

«Милостыньку, добрые люди, подайте! Подайте, Христа ради!»

И словно в ответ на ее отчаяние, неподалеку раздался благовест… ко всенощной. Да, надо пойти, помолиться… Быть может, молитва облегчит ее душу… Неверными шагами доплелась она до церкви…

Храм освещен, залит огнями… Всюду веселые довольные лица. Притаившись в уголке, она упала на колени и замерла… Вся безграничная материнская любовь, вся ее скорбь о детях вылилась в горячей молитве, в глухих скорбных рыданиях.

– Господи, помоги! Помоги!

И кому, как не Господу Покровителю и Защитнику слабых и несчастных, вылить ей все свое горе? Тихо молилась она в уголке, и слезы лились по ее бедному лицу.

Она не заметила, как кончилась всенощная, не видела, как к ней подошел кто-то…

– О чем вы плачете? – раздался нежный голос, показавшийся ей небесной музыкой.

Она очнулась, подняла глаза и увидала перед собой маленькую богато одетую девочку. На нее глядели с милым участием ясные детские глазки. Сзади девочки стояла старушка-няня.

– У вас горе? Да? Бедная вы, бедная!

Эти слова, сказанные нежным детским голосом, глубоко тронули ее.

– Горе! Детки у меня голодны, с утра не ели… Завтра праздник такой… великий…

– Не ели? Голодны? – На лице девочки выразился ужас. – Няня, что же это! Дети не ели ничего! Нянечка! Как же это?

Маленькая детская ручка скользнула в муфту.

– Вот, возьмите, тут есть деньги… покормите детей… ради Бога… Ах, няня, это ужасно! Разве это можно, няня!

На глазах девочки навернулись слезы.

– Ах, няничка, мне жаль их! Где вы живете, сколько у вас детей?

– Муж умер – с полгода… Трое ребят на руках осталось. Работать не могла, хворала все время… Вот и пришлось с рукой по миру идти… Живем мы недалеко… в подвале, на углу, в большом каменном доме купца Осипова…

– Няня, это почти рядом с нами! Пойдем скорее, теперь я знаю, что надо делать!

И девочка быстро вышла из церкви.

Бедная женщина машинально пошла за ними. В кошельке, который был у нее в руках, лежала пятирублевая бумажка. Забыв все, кроме того, что она может теперь согреть и накормить дорогих ребяток, она зашла в лавку, купила провизии, хлеба, чаю, сахару и побежала домой. Щеп осталось еще довольно, печку истопить ими хватит.

Вот и темная конурка. Три детских фигурки бросились к ней на встречу.

– Маминька! Есть хочется! Принесла ли ты?

– Послал Господь! Надя, затопи печку, Петюша, ставь самовар! Погреемся, поедим, ради великого праздника!

В конурке, сырой и мрачной, наступил праздник. Дети были веселы, согрелись и болтали. Мать радовалась их оживлению. Только изредка приходила в голову печальная мысль… что же дальше?

– Ну, Господь не оставит! – говорила она себе, возлагая всю надежду на Бога.

Маленькая Надя тихо подошла к матери, прижалась к ней и заговорила.

– Мама, правда, что в рождественскую ночь с неба слетает рождественский

Ангел и приносит подарки бедным детям?

Мальчики тоже подошли к матери. И желая утешить детей, она начала им рассказывать, что Господь заботится о бедных детях и посылает им Своего Ангела в великую рождественскую ночь, и этот Ангел приносит им подарки и гостинцы!

– И елку, мама?

– И елку, детки, блестящую елку!

В дверь подвала кто-то стукнул. Дети бросились отворить. Показался мужик с маленькой зеленой елкой в руках. За ним хорошенькая белокурая девочка с корзиной, в сопровождении няни, несшей за ней разные свертки и пакеты.

Дети робко прижались к матери.

– Это Ангел, мама? – тихо шептали они, благоговейно смотря на хорошенькую нарядную девочку.

Елка давно стояла на полу. Старуха няня развязала пакеты, вытащила из них вкусные булочки, кренделя, сыр, масло, яйца, убирала елку свечами и гостинцами.

– Вот вам, встречайте весело Рождество! – прозвучал детский голосок.

Девочка поставила на стол корзину и исчезла, прежде чем дети и мать опомнились и пришли в себя.

«Рождественский Ангел» прилетел, принес детям елку, гостинцы, радость и исчез, как лучезарное виденье…

Дома Маню ждала мама, она горячо обняла ее и прижала к себе.

– Добрая моя девочка! – говорила она, целуя счастливое личико дочери. – Ты отказалась сама от елки, от гостинцев и все отдала бедным детям! Бог наградит тебя…

Маня осталась без елки и подарков, но вся сияла счастьем. Со своим милым личиком, золотистыми волосами она в самом деле походила на рождественского Ангела.

Саша ЧЕРНЫЙ